Стоит ли верить «Ваньке-ротному»?«Не думайте, что слова о войне можно высосать из пальца или придумать. Нужны конкретные факты безо всяких крылатых слов и литературных оборотов. А то и война будет звучать фальшиво и дёшево.»
Думаю, мало кто не согласится со вступительной цитатой, взятой, к слову, из этой же самой книги. Однако, остаётся вопрос: насколько её содержание соответствует данной цитате, приведённой почти в самом конце текста? Уж очень часто сторонники утверждения, что победа была одержана «не благодаря, а вопреки», любят ссылаться именно на это произведение: дескать, вот где правда о войне! Но «правда» ли? Давайте разбираться!
Первым делом поблагодарю тех, кто занимался корректурой книжного текста. Дело в том, что прежде, чем купить издание бумажное, я прочитал сетевой вариант; переполненный чудовищным количеством орфографических и пунктуационных ошибок, неправильно построенными предложениями. (Наборщик сетевого текста здесь не при чём, всё это – «перлы» автора, ибо он с завидным упорством повторял одни и те же ошибки; к этому я ещё вернусь.) Корректоры хорошо потрудились, благодарю их!
К слову, в книжном издании всего 24 главы и чуть больше трёхсот страниц; а в сетевом тексте – сорок шесть глав и целых восемьсот страниц: редакторы поработали, удалив многие «пустые» главы, сократив текст оставшихся. Поэтому цитируя что-то удалённое, буду отмечать этот фрагмент, а номера глав из-за несовпадения указывать не стану, лишь их названия. Начнём!
ВОЕВАЛА ТОЛЬКО ПЕХОТА…
Авторское предисловие: «В те суровые дни войны, вся тяжесть в боях по освобождению земли нашей легла на пехоту, на плечи простых солдат.» - то есть, по мнению автора, кроме пехоты никто больше не воевал?
Посмотрим, что написано дальше: Глава «В окружении» (фрагмент удалён) -
«Никто из нас не думал тогда, что в современной войне на узких участках фронта будут участвовать в сражении сразу сотни самолётов и танков, и по несколько сот стволов артиллерии. А пехота будет применяться так, для подчистки после грохота.» - ух ты! А как же ведущая роль пехоты в победе?
Глава «Новая рота» (удалена): «Воевали и шли под свинец не те,… кто дёргал за вожжи и прятался за щиты своих пушек.»
Артиллеристы – прятались? Истребительно-противотанковые подразделения, выводимые на танкоопасные участки для стрельбы прямой наводкой – то есть, прекрасно видимые танками – они прятались? Идти с винтовкой на такого же пехотинца – это одно, но неподвижно стоять с пушкой против прущих на тебя танков – совсем другое! Пехотинец может остаться жив после попадания пули, а вот что будет с артиллеристом при попадании в его орудие танкового снаряда? При том, что 80% потерь на фронте – от артиллерийского огня?
Крупный калибр в тылу? А контрбатарейная борьба в Ленинграде, когда на выстрелы наших пушек немедленно отвечали немцы? Пехота в случае авианалёта разбежится с дороги, а куда деваться артиллеристам? А катить 76мм орудие вслед за пехотой на руках под огнём противника, да ещё тащить на плечах снарядные ящики? Если пехота не видела и не понимала войны артиллерии, это вовсе не значит, что у артиллеристов войны не было.
Глава «Передовая и тыл» (удалена): «В противоборстве немцы имели всё, а у нас, как известно, были одни штыки и винтовки.»
Танки, надо полагать, штыками подбивали? А по самолётам кидались камнями? «Немцы имели всё» - ну да, пушки без передков, ни валенок, ни зимней одежды (сам же описывал их плохие сапоги и шинели). То-то немцы охотно использовали трофейные ППШ, наши танки и пушки.
«Артиллеристы, к примеру, тоже воевали, как они говорили, на передовой. За всю зиму сорок первого, я видел их два раза в цепи стрелковой роты.» - они и не должны быть в цепи стрелковой роты, у них другие задачи (смотри выше). Вот интересно, танкистов и лётчиков он тоже обзовёт трусами и тыловыми крысами: дескать, в цепи не бывали? (Позднее автор назвал-таки лётчиков трусами – мол, не летают над передним краем, не прикрывают пехоту.)
Глава «Отход от города Белый» (удалена): «Это в пехоте солдат увидел танк, бросил окопы и драпает, только каска мелькает.» - это как же? Ведь пехотинцы «выиграли войну», разве не так утверждал автор раньше?
Глава «Пушкари» (удалена): «Мы знали только одно, что войну мы вели людьми, винтовками и пулеметами.» - ну да. Ни танков, ни авиации, ни «Катюш», ни артиллерии. Словом, бред.
Глава «Под Великие Луки»: «Каждый батальон поддерживает танковая рота. Танки стоят на исходных позициях, сзади пехоты.» - да ну?! А как же: «мы воевали пехотой и винтовками!»
Глава «Кулагинские высоты» (удалена): «А их, солдат, угрозами и не пробьешь. Им огня артиллерии подавай, самолетов с полсотни, чтобы выкурить с высот огневые точки немцев. Это не сорок первый и не сорок второй год. Солдат нынче совсем другой пошёл. Я встану и пойду на немцев? Ты сперва давай подави его огневые точки!»
Чуть позже: «Войну ведут стрелковые роты. Ванька ротный и делает войну.» Ну да, делает войну только пехота! Подави точки, дай самолётов! А иначе я не пойду в атаку!
Глава «Выход к шоссе» (удалена): «У солдат-стрелков с души, как бы тяжелый камень свалился. Ещё бы! За спиной разведчиков можно сидеть!» - а как же пехота, которая одна только и воевала? А теперь садится за спины разведки…
ВОЕННАЯ ГРАМОТНОСТЬ…
Глава «Укрепрайон» (фрагмент удалён): «Нам бы сюда миллиметров сто двадцать диаметр ствола,…» - правильно: калибр сто двадцать миллиметров! (К слову, калибр 120мм тех времён – это гаубица. Зачем она в ДОТе, где нужны орудия настильной стрельбы - гаубица бьёт по параболе? И потом: лейтенант, командующий подразделением, предназначенным для обороны в ДОТах, не способен правильно назвать калибр орудия?)
Глава «Левый берег Волги» (фрагмент удалён): «11 декабря сорок первого года под огнём немецких зенитных батарей легло в землю сразу два полка нашей пехоты.» - пехота наступала, а по ней лупили зенитными снарядами из 88-миллиметровых зенитных пушек? Разве что – 20мм автоматические зенитные пушки «Эрликон»; так это указывать надо! Раз уж автор считает себя правдивым рассказчиком про войну…
«Согласно немецким данным, бой с наступающей советской пехотой длился четыре часа, при этом 8 человек из состава расчётов 20-мм автоматов поддерживали отражение атаки огнём из карабинов, остальные вели огонь по советским стрелкам…Немецкие зенитчики насчитали на открытом пространстве между лесом и деревней более 100 трупов советских бойцов и командиров.» - где же тут два полка и целых восемьсот погибших?
Глава «Отход от города Белый» (удалена): «Пулемёты стояли ниже уровня гребня. Вспышек и дыма от стрельбы пулемётов немцы не могли видеть.» - то есть, пулемётный огонь вёлся с закрытых позиций. Крайне сложное дело. Цитирую специальную литературу: «…разница между углом прицеливания при стрельбе на дальность в 100 метров и в 1500 метров из ПК пулей со стальным сердечником (9,6 г) составляет чуть более 2 градусов. При стрельбе на 900 метров (прицел 9) для ростовой цели в 1,7 м. поражаемое пространство будет примерно от 825 м до 900 метров, а при стрельбе на 1000 метров (прицел 10) поражаемое пространство будет примерно от 940 м до 1000 метров.» - очень сомнительно, чтобы при таком виде стрельбы пулемётчики ухитрились вести огонь даже под брюхо танка (о чём пишет автор), если только не было сделано тщательной предварительной пристрелки, о чём автор не пишет.
Глава «В траншее на Тьме» (удалена): «Сколько миномётных батарей во взводе?» - очередная чушь. Миномётная батарея состоит из двух взводов, от двух до четырёх 120мм миномётов в каждом, миномётные батареи во взводе никак не могут быть, всё наоборот.
Глава «Выход к шоссе» (удалена): «…резкого выстрела пули пока нет.» - стреляет оружие, а не пуля.
«Все смотрели на танки. Их было два. Два тяжёлых Фердинанда.» - «Фердинанд» не танк, а САУ.
ПИТАНИЕ СОЛДАТ…
Авторское предисловие: «Это постоянный голод, когда до солдата в роту доходила вместо пищи подсоленная водица, замешанная на горсти муки, в виде бледной баланды.»
Далее на всех страницах автор называет солдатскую еду то «хлёбовом», то «баландой» - никаких каш или чего-либо ещё; только по трети буханки хлеба на человека в день. Причём от сорок первого до сорок четвёртого года солдатское «меню» не меняется. Поверим?
Да полно, на фронте действительно кормили подсоленной водой со следами муки?! И на этом «питании» бойцы сражались с немцами?! Не могу не процитировать отрывок из книги В.Е.Гиллера «Во имя жизни» (другое её название: «И снова в бой»), о питании раненых в полевом госпитале (1941 год):
«Санитарки и дружинницы обходили с огромными корзинами ряды стоящих, лежащих и прогуливающихся раненых. Они выдавали чудовищной величины бутерброды с маслом, сыром, колбасой; выдавали, опять набивали доверху корзины, снова шли кормить, снова наполняли, и так это шествие продолжалось с утра до вечера, с вечера до утра. Мы не могли усадить всех за столы и накормить. Помогли найти выход сами раненые. Старшина стрелковой роты, бывалый хозяйственник, обратился как-то ко мне:
— Вы к нехватке продуктов подойдите, так сказать, с точки зрения материальной и идейной, тогда вам сразу все станет ясно. У вас учета питания нет? Нет! Значит, питание бесконтрольно? Бесконтрольно! Продукт вкусный? Вкусный! И дают, сколько влезет, — как же от него отказаться? На фронте ведь икорки и сырку не увидишь. Там пища, сами знаете, какая: щи, каша, сало, концентрат всякий. (выделено мной). Вот и покумекайте, как порядок навести, чтобы и люди были сыты и продуктом зря не бросаться.»
Конечно, не везде раненых оделяли такими бутербродами; но легко понять, что бойцов на фронте кормили отнюдь не подсоленной водицей со следами муки. А кто сомневается, может провести на себе эксперимент: кастрюля воды, две ложки муки, вскипятить и «питаться» пару дней, добавив к этому «блюду» треть буханки хлеба в день. Для чистоты эксперимента можно заняться тяжёлой работой на зимнем воздухе… Очень сомневаюсь, что на таком «питании» можно продержаться долго.
Глава «Двое из восьмисот» (удалена): «Солдату первым делом следует разговеться. Всю ночь не ели!» - Как там у Носова: «Ну ты, братец, шутник! «Всю ночь не ел!» Кто ж ночью ест?!»
Глава «Эвакогоспиталь» (фрагмент удалён): «В руках у неё поднос, на подносе миска ароматного хлёбова, стакан компота и ломтики белого хлеба. Я поднимаюсь на локтях. Тяну нос к миске и вижу, передо мной мясные наваристые свежие щи. Жёлтые блёстки навара плавают между разводами сметаны.» - ничего себе! Щи с мясом и сметаной, но это по-прежнему «хлёбово»! И я должен поверить словам автора, что бойцов переднего края кормили разведённой в воде мукой под тем же названием?
ТЫЛОВЫЕ «КРЫСЫ», ТРУСЛИВОЕ КОМАНДОВАНИЕ…
Из авторского предисловия: «Меня, например, возмущают книжицы «про войну», написанные прифронтовыми «фронтовиками» и «окопниками» штабных и тыловых служб, в литературной обработке журналистов. А что пишут те, которых возвели до ранга проповедников истины?! Взять хотя бы К. Симонова с его романами про войну. Сам К. Симонов войны не видел, смерти в глаза не смотрел.»
Симонов?! Это он не видел войны?! «Я не был солдатом, был всего только корреспондентом, однако у меня есть кусочек земли, который мне век не забыть, — поле под Могилёвом, где я впервые в июле 1941 года видел, как наши в течение одного дня подбили и сожгли 39 немецких танков…» Константин Симонов (Между прочим, в июле сорок первого года автор «Ваньки-ротного» ещё даже на фронте не был!)
Ещё фрагмент из авторского предисловия (удалён): «Автор рассказывал, как снимали «хронику событий» во время войны: «Роту отводили в тыл и приказывали бежать по полю».» - ещё один дикий бред. Фильм, получивший «Оскара» - «Разгром немецких войск под Москвой» - постановочный? Документальная киноэпопея «Великая Отечественная» была создана в тылу? С титровым списком из сотен живых и десятков погибших кинокорреспондентов?
Глава «В окружении» (фрагмент удалён): дезертир, остановившийся, по-видимому, в своей деревне, убеждает отступающих не выходить к своим: «За такие речи его могли расстрелять на месте. Но на его счастье, среди нас не было тех людей, которые занимались этим делом, как своим ремеслом. Они давно, при первых признаках немецкого прорыва, подобрали длинные полы шинелей, сели в машины и укатили в глубокий тыл.» - это он о тех самых дивизиях НКВД,
Глава «Левый берег Волги» (фрагмент удалён): «От сытых и довольных своей жизнью полковых начальников и до вшивых и мордастых тыловиков, все кормились за счёт солдат-окопников, да ещё покрикивали и делали недовольный вид.» - ну да, ну да, слышал, как же: «Войну выиграли вопреки командирам!» А что видит этот окопник в масштабах хотя бы линии обороны своего полка? А дивизии? Как определяет свою задачу? Ничего он не может без командования!
Глава «Передовая и тыл» (удалена): «Командир полка со своим штабом полковыми службами от передовой находился в пяти, шести верстах. Но дело тут не в том, где кто сидел. Они ведь все себя считали непосредственными участниками войны.» - опять то же самое! Автор считает, что колхозники, попавшие на фронт и ничего не понимающие в военном деле, смогут сделать что-то сами, без командования? Ну хорошо, ком полка в окопе, накрыло случайным снарядом – кто будет командовать? Полковники на дороге не валяются, это не солдат, которому дали винтовку и вперёд, полковника надо долго учить; его дело – планировать боевую операцию, а не сидеть в окопе.
Глава «Река Царевич» (фрагмент удалён):
«Как—то наш командир дивизии воскликнул:
– Я сражался с немцами под Духовщиной! А, честно говоря, он её никогда и не видел, войну-то. Сражались другие! Он думал, куда и как пустить солдат на укрепления противника.» - войско баранов под командой льва всегда победит войско львов под командой барана! Да разве они победили бы хоть кого-то, если бы командование не указывало, когда, где и как атаковать или обороняться? И этот человек дослужился до капитана?!
Глава «Блиндаж на дороге» (фрагмент удалён): автор о телефонистах: «Так с трубкой на шее и доживёт до конца войны. Придёт домой – скажет, я воевал!» - был на фронте? Значит, воевал! И что бы делали войска без связи?
Из главы в главу автор непрерывно поливает грязью всех, кто не сидел в окопе переднего края: они, по его мнению, вообще не воевали. То есть, это мирные граждане подвозили патроны, оружие, обмундирование, пищу, лечили раненых: раз не сидели в окопе, то и не воевали? А ничего, что без тыловиков ни один солдат не смог бы воевать? Равно, как не смог бы эффективно сражаться без командования?
Также возмущает автора: вот высоту брали солдаты, а медаль получает комбат, он же не ходил в атаку! Простой вопрос: кто-то из солдат сможет спланировать наступление, благодаря которому будет взята высота? Определить количество необходимых для боя боеприпасов; назначить лучшее время атаки и направления наступления; договориться об объёме, продолжительности и времени артиллерийской поддержки; обеспечить эвакуацию раненых? Автор – капитан! – не понимает таких простых вещей?
ВОЙНА АВТОРА…
«Захлёбываясь кровью и устилая трупами солдат эту прекрасную землю, мы цеплялись за каждый бугор, за каждый куст, за опушки леса, за каждую деревушку, за каждый обгорелый дом и разбитый сарай… Время было тяжёлое, враг стоял под Москвой. Вам трудно будет представить, какие это были бои.»
Попробуем представить. Согласно сетевому тексту: в укрепрайоне воевать не пришлось, отступили. Ржев: пострелял по немцам и пулемёта, издали, близкого контакта не было. У Волги ещё пострелял из пулемёта в немцев, вновь издали; проспал отход и разгром своего подразделения. Ноябрь сорок первого - самое горячее время боёв под Москвой! – автор с подразделением сидит в траншее и не двигается с места – как и немцы. Наконец в конце ноября приказано провести разведку боем – а немцы оставили село! Декабрь сорок первого, наступление – и опять немцы бегут, а его подразделение захватывает немецкую полевую кухню. И так всё время…
Конечно, были артобстрелы и бомбёжки, но за время, пока автор был в пехоте – ни одного близкого и тем более встречного боя; ни одной рукопашной; немцы всё время отступали. Всего один раз автор имел дело с «танками» (САУ «Фердинанд»), да и те не атаковали, а стояли на месте…
Правда, в главе «Двое из восьмисот» (удалена) описано, как автор чудом остался в живых, когда немцы из зениток расстреляли два полка… (Подозреваю, что даже редакторы поняли, насколько нелепо это описание и убрали главу из книги.)
Так уж наверное автор взял своё, когда перешёл в разведку? Ничуть не бывало! Максимум: выходил на нейтральную полосу встречать группу, взявшую языка, зато постоянно: шнапс и сало. Сорок четвёртый год, глава «Бондари»: наконец-то пошёл через линию фронта, а немцы… оставили траншею! Тогда же разведчикам приказано взять высоту – и снова немцы отошли!
Но ведь были ранения? Были: всякий раз случайные, осколочные. Зато дважды после госпиталя автор самовольно уезжал в Москву, что по законам военного времени - дезертирство.
Судя по книге, лично для автора – не самая тяжёлая война, даже дома побывал. Тогда почему же столько гнева и ярости на командование, тыловиков, лётчиков, артиллеристов, связистов, НКВД? На мой взгляд, причина скрыта в удалённом эпизоде главы «Левый берег Волги»:
«Комбат получил восемь лет лишения свободы, а нам с Татариновым по статье 19321 «Б» УК РСФСР («Самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений, совершённое не в целях способствования неприятелю, но вопреки военным правилам, влечёт за собой — лишение свободы на срок не ниже трёх лет, а при наличии особо отягчающих обстоятельств — высшую меру социальной защиты»: цитировано мной) условно дали по пять лет. Когда нам по очереди дали последнее слово, то я, задыхаясь от несправедливости…» - да, остался жив и даже получил звания. Но страшно озлобился на всех. Очень напоминает историю другого «автора», сочинившего что-то про какой-то «архипелаг»: тоже остался жив и тоже озлобился; написал даже не восемьсот страниц, а больше тысячи.
И напоследок: а вы видели биографию автора? С октября сорок первого по январь сорок второго – четыре месяца! – командир стрелковой роты (как раз в то время, когда, по его книге, и воевать-то не пришлось; сидели в обороне). Затем адъютант батальона (в книге – ни слова!); с марта сорок второго командир пулемётной роты при штабе дивизии, с сентября сорок второго – начальник штаба! (А как же «тыловые крысы», пренебрегающие нахождением в окопах?!), с марта сорок третьего – помощник начальника штаба по разведке: опять презираемые им командиры, сидящие в тылу, и снова – ни слова об этом в книге! Вот такая война, вот такая «правда» о ней, «звучащая фальшиво и дёшево».
P.S. Зачем я читал и подробно разбирал произведение, большую часть которого считаю, мягко говоря, не слишком честной? Как говорил один мудрый человек: «Врага надо знать!» Теперь мы знаем, что не стоит тратить время на «Ваньку-ротного», лучше прочитать книги других писателей-фронтовиков: «Брестскую крепость» С.С.Смирнова (зенитчик), «Живые и мёртвые» Константина Симонова (военкор), «Горячий снег» Юрия Бондарева (артиллерист), «В августе сорок четвёртого» В.О.Богомолова (разведчик).
P.P.S. Я не стал, как обычно, переворачивать вверх ногами заставку не понравившейся книги: изображённый на титульном фото младший политрук А.Г.Ерёменко, поднимающий солдат в атаку, не имеет ни малейшего отношения к А.Шумилину; таких фронтовиков я уважаю.
Ещё одно дополнение: чтобы не испортить впечатления, я не стал отыскивать рецензий на «Ваньку-ротного» до тех пор, пока не прочитал книгу сам. Конечно, мой разбор этого произведения весьма поверхностен, хотя и логичен. На днях я обнаружил рецензию на несколько глав рукописи, созданную настоящим специалистом,
